Медцентры и клиники в Москве

Положительное: Раньше, когда слышала, что алкоголизм это болезнь, как-то не воспринимала эти слова всерьез. Мне всегда казалось, что алкоголики – опустившиеся люди, которым просто не хватает воли, воспитания в конце концов… Мой отец был алкоголиком. Мама ушла от него, когда мне едва исполнился год. Отец пытался создать новую семью, но и там у него не сложилось, он продолжал пить. Я знаю, что он пытался лечиться, несколько раз лежал в наркологии, но в конце концов во время очередного запоя провалялся всю ночь поздней осенью на улице, сильно простудился и умер. Я росла с мамой, бабушкой и дедушкой. У нас в семье никто никогда капли спиртного в рот не брал. И я считала, что уж точно никогда не стану алкоголичкой. После школы поступила в универ. Началась новая жизнь, появились новые друзья. И тут я сделала для себя интересное открытие: оказалось, что пара рюмок спиртного или бутылка пива очень здорово меняют все вокруг. В детстве, в школе, жизнь всегда казалась мне скучной и унылой. А теперь, когда я выпивала, все вдруг загоралось новыми красками, я сама начинала чувствовать себя более уверенной, появлялся какой-то драйв. Мне это безумно нравилось! Очень скоро постоянные вечеринки с большим количеством алкоголя стали привычными. Не буду писать подробности моей дальнейшей деградации. Я вполне могла повторить судьбу моего отца. Но мне повезло. Мама смогла убедить меня съездить с ней в клинику Маршака. Я сдала анализы, прошла обследование. Оказалось, что у меня гормональные проблемы – в организме не хватает серотонина. Именно из-за нехватки «гормона счастья» меня так тянуло к алкоголю! Вероятно, мой отец испытывал то же самое… Помимо гормональных проблем обнаружились и другие проблемы со здоровьем, приобретенные из-за увлечения выпивкой. Начался курс лечения. Если честно, я не особо верила, что мне это поможет, отцу ведь не помогло. Но меня очень поддерживали беседы с психологом Олегом Михайловичем Кротовым. Он объяснял мне, в чем принципиальное отличие программ, которые используются в клинике, от того, как лечили моего отца, помогал бороться с сомнениями, неуверенностью в себе. Постепенно я стала замечать, что мне становится лучше, уже не тянуло каждые полчаса хвататься за рюмку. Сейчас прошел год после лечения в клинике. Я не пью. Иногда бывает страшно, мне кажется, что я могу сорваться. Тогда звоню Олегу Михайловичу или Екатерине Юрьевне Вашуковой, занимавшейся со мной после выписки из клиники. Их поддержка мне до сих пор очень помогает. Я все-таки надеюсь, что справлюсь, ведь только сейчас я стала понимать, что можно жить и быть счастливой без всяких допингов.